Old Friends

Привет.
Я так рад снова видеть тебя! Жаль, что это видение - лишь воспалённое за долгие годы воображение... Но ты можешь появиться только благодаря фантазии.
Сейчас опять темно. Интересно, почему я не могу увидеть тебя днём?.. Тебя так не хватает!
Когда ты ушёл, то мы словно потеряли опору. Нет, мы потеряли большее. Нечто такое, что невозможно описать, можно только вообразить...
Мы потеряли тебя.
Знаешь, я очень часто вспоминаю те времена, когда мы были все вместе, все четверо, такие молодые, такие далёкие от сегодняшнего дня...
Помнишь наши "тихие" гулянки за кулисами, когда, бывало, мы скинемся все вместе и пошлём кого-нибудь в ближайший бар... Тогда мы пили то ужасное третьесортное пиво (а на большее не хватало денег, помнишь?), которое терпеть не могли - жаль, что его сейчас уже не производят...
Ты помнишь... Ты всегда помнил, и я всегда знал это!
Помнишь нашу первую студию? Хотя какая там студия - каморка в подвале, не больше... Помнишь, как мы приходили рано утром - заспанные, измученные... Наверное, только Джон был тогда как огурчик!
Помнишь наш первый альбом? И ту песню Брайана, которая проваливалась в эфире аж пять раз - я был тогда страшно зол на всех и вся, а ты и Брайан говорили, что ерунда - прорвёмся... И помнишь - ты, кажется, единственный, кто верил в это на полном серьёзе!
А помнишь Рапсодию?.. Хотя... Её не забыть! И не забыть тот вечер, когда мы стали первыми - первыми во многом, когда мы всем доказали, что мы - лучшие... Это был наш триумф, но ещё больший триумф был для тебя...
Помнишь наши ссоры? Сейчас, спустя кучу лет, я понимаю, как же это было смешно - драться чуть ли не насмерть из-за каких-то трёх аккордов... Но ведь большое видится на расстоянии! Недавно Брайан приходил - посидели, поболтали... И он внезапно сказал: "Знаешь, а ты был прав тогда... Не нужно было там брать на пол-тона выше!" Я долго соображал, о чём он говорит, а когда дошло - долго смеялся... Потому что тогда ни его, ни моя версия не получили в конце концов зелёный свет - и тебе пришлось самому придумывать что-то зверское...
А если случались неприятности - ты всегда мог их утихомирить буквально за один вечер. А на их место мы нагоняли веселье и радость. А ты... Ты всегда имел такую большую, добрую, полную любви ко всему миру душу...
Помнишь, как мы напару прикалывались над Джоном? Тогда - я уверен! - он был на нас в жуткой обиде... И, если честно, мне даже стыдно! Ну а сейчас... Я уверен, он всё бы отдал, чтобы вернуть тебя - так же, как и я...
Знаешь, даже сейчас, достигнув почти всего, даже сейчас, на вершине мира - даже сейчас случаются трудные и неприятные ситуации, когда чувствуешь себя по-дурацки, таким одиноким... И тогда я, забыв про всё на свете, мчусь к телефону и набираю твой номер - Боже, я никогда его не забуду!.. Я уже предвкушаю, как буду перемывать косточки очередной крупной шишке на радио, которая решила вырезать чуть ли не все слова из моей песни - вместе с песней; или как я буду в полном здоровой злобы восторге орать на весь дом, что-то вроде "Я их сделал!" по отношению ко всем тем исполнителям, которые заполнили эфир своими никчемными песнями...
И тут я вспоминаю, что тебя нет. И всё - словно что-то обрывается в душе... И я готов реветь в полный голос, я готов плакать у всех на виду - и мне никогда не будет стыдно за слёзы, пролитые над тобой...
И тогда я иду к твоему дому, прислоняюсь лбом к такой холодной, безжиненной стене, и молюсь... Помнишь, я раньше никогда не молился... Теперь молюсь - молюсь за тебя, молюсь тебе...
И перед глазами - твой образ - образ победителя: один кулак устремлён вверх, гордая осанка, твёрдый, целеустремлённый взгляд...
Ты всегда знал верное решение. И мы всегда приходили к тебе, как к самому верному, самому надёжному человеку во Вселенной. Впрочем, ты же знаешь - ты таким и был.
Мы были чем-то большим, чем просто друзья. Мы были семьёй. Мы были бандой, братством, кровным союзом, неразделимым ни расстояниями, ни временем. Только смертью.
А для меня... Ты был ещё больше. Ты был мне братом - родным братом.
Но потом тебя не стало. Я помню тот ужасный вечер. Я помню истерику Брайана, потерянный взгляд Джона и его несохнущие слёзы... Я не помню лишь себя. Кажется, я умер вместе с тобой. Или нет?.. Я не знаю. Но знаю точно, что какая-то частичка нашего существования исчезла вместе с тобой.
Я смутно помню, как пришёл вечером домой. Я ничего не говорил, но Дебби, увидев меня, заплакала. Не помню, плакал ли я, но та ужасная пустота, поселившаяся во мне в тот день, живёт в моей душе до сих пор.
И поползли годы - другие, уже далеко не золотые... И в каждом из них - тот грустный день.
Но в этот день я всегда буду поднимать бокал - за тебя. Я никогда не скажу "Прощай!", я скажу лишь "До свидания!". Думаю, ты меня поймёшь.
Я никогда не буду в этот день один. Мы молча соберёмся - втроём, мы никогда не привыкнем к этой цифре... И будем вспоминать наше общее прошлое. То, что ушло. Тех, кто ушёл.
Увы - нас слишком сильно облили грязью клеветы. Увы - мы смирились. Но не привыкли. Никогда не привыкнем. Хоть и не будем бороться - мы уже слишком стары для этого.
Но не беспокойся, друг, мы никогда не запятнаем твоё доброе имя клеветой. Ибо даже через ложь твоя правда сияет. И кто-нибудь - когда-нибудь! - обязательно заметит этот свет. И поддержит его. Спи спокойно, старый друг... И, наверное, лучшее, что я могу сказать тебе после стольких лет - ты был моим настоящим другом.
Вы все мои настоящие друзья. Старые друзья...

Высокая женщина тихо подошла к креслу. Осторожно положив руку на плечо сидящего в нём человека, она негромко позвала:
- Роджер... Ты спишь?
- А? - Роджер открыл глаза, - Я, кажется, опять задремал...
- Роджер... Ты же знаешь...
- Да, Дебби. Он не вернётся, - он быстро провёл рукой по глазам, украдкой смахивая слёзы. Тяжело встав, он обнял женщину за плечи и они поднялись наверх.
По тёмной комнате быстро пронёсся юркий ветерок. Кто-то тихо приоткрыл дверь на улицу и так же тихо закрыл её за собой. Раздались уходящие шаги.
- Спокойной ночи, Роджер!
Помни, он всегда рядом.

Если хотите пообщаться со мной, пишите: jeana@mail.ru

Вернуться в список произведений >>>